Сибирский тракт

Печально знаменитый Сибирский тракт... Если бы можно было эту старую дорогу прокрутить, как магнитофонную ленту! Сквозь завывание ветра до нас донесся бы звон кандалов каторжных людей.

Самой многострадальной из всех дорог через Урал была третья дорога, которая шла через Пермь и известна под названием Сибирского тракта. Это дорога изгнаний и славы. Каждый ее метр дышит историей.

В 1790 году по Сибирскому тракту через по пути в Якутию в Перми останавливался А. Н. Радищев. В течении всего 1826 года по Сибирскому тракту везли декабристов, а вслед добровольно ехали жены: Екатерина Ивановна Трубецкая, Мария Николаевна Волконская, Александра Григорьевна Муравьева. Елизавета Петровна Нарышкина, две юные француженки, почти не говорившие по-русски, Камилла ле Дантю и Полина Гебль - невесты В. П. Ивашева и И. А. Анненкова.

По дороге в Сибирь по Сибирскому тракту через Пермь проезжала М. Н.Волконская. Сохранилось ее письмо В. Ф. Вяземской: "Я встретила Пущина, Коновницына и кого-то третьего около Оханска; они едут на Кавказ, передайте это тому, кто интересуется первым из них". Нетрудно догадаться, кто мог интересоваться судьбой Пущина. Безусловно, это был Пушкин, который перед отъездом Волконской из Москвы долго говорил с ней и, возможно, выражал беспокойство за друга. Правда, Мария Николаевна, как известно, встретила в Оханске не того Пущина, не Ивана Ивановича, с которым дружил Пушкин, а брата его Михаила, тоже декабриста, сосланного в солдаты в Красноярск, а затем переведенного на Кавказ. С Иваном Ивановичем Пущиным ей еще предстояла встреча в Сибири.

И так каждый день, месяцами, от этапа к этапу - на протяжении полутора веков. Пермь была не только проходными воротами на каторгу, она и сама не раз служила местом ссылки русских революционных демократов.

Одним из таких ссыльных был Александр Иванович Герцен. Бульвар, где Герцен любил гулять, находился на выезде из Перми, у Сибирской заставы, откуда начинался Сибирский тракт. Ныне это центральная аллея городского сада имени А. М. Горького, где стоит ротонда, сохранившаяся до наших дней. Одновременно с Герценом в Перми находились в изгнании польские повстанцы, память о которых писатель сохранил на всю свою жизнь.