На главную страницу сайта
 
Deutsche VersionEnglish VersionБългарска версияWersja Polska

Wednesday, 11 December 2024
Туры в Устюг
Туры в Устюг
Туры в Устюг
Новый Год
Рождество
Лето, осень, весна
Декабрьские туры
Туристские хиты
Дом Деда Мороза
Вотчина Деда Мороза
Зимний Сад
Почта Деда Мороза
Городская резиденция
Тропа Сказок
Гостиницы
Бобровниково
Двина
Деревенские дома
Прокопьевская
ФОК

Прокопий Праведный

Прокопий Праведный в Великом Устюге

Они жили в деревянном двухэтажном доме, как будто вросшем в каменную монастырскую стену. Зимой старый дом промерзал насквозь. Из всех углов высовывали белые ушки снежные зайчики инея. Тепло было только в маленькой комнатке за печкой — у той стены, которая зябко жалась к часовне Прокопия Праведного.

Чтобы согреться, дети подолгу сидели вечерами перед раскрытой дверцей печурки, смотрели на огонь и слушали бесконечные бабушкины рассказы, в которых были тёплые ветра и весенние цветы, летнее солнце и ответы на все вопросы.

— Бабушка, а кто такой Прокопий Праведный? — спрашивала любопытная Галка.

— Это святой, покровитель Устюга, его заступник и защитник. Он был набожен, вел праведную жизнь, соблюдал христианские заповеди.

— Он и монастырь защищает? — уточнил Саня.

— Конечно. Ведь основатель этой обители, монах Киприан, был другом Прокопия.

— Это ж когда было-то? — удивилась девочка.

— В XIII веке! — бойко ответил мальчик. Он был старше и уже много знал.

— Да, — подтвердила бабушка, — в 1212 году монах Киприан пришёл на это место. Рассказывают, нашёл он большой камень и прокатил его там, где решил поставить монастырскую ограду. Шли годы, выстроил Киприан и скромную церковку, и «малую кельицу», обнёс их тыном... А горожане уважительно отнеслись к решению инока и старались не беспокоить, не отвлекать его от молитв и трудов, ведь слово монах означает «живущий уединённо».

— Бабушка, но как же он мог жить здесь уединённо?! Ведь кругом дома, улицы, люди! — недоумевала Галочка.

— Да что ты! В те времена город только начинали строить, и был он ближе к реке.

А Киприан выбрал для обители невысокий холм за острожной осыпью, у семи озёр. Ничего здесь не было, кроме леса и плакучих ив у воды...

— А как они с Прокопием подружились? Он устюжанин был и приходил к Киприану в гости?

— В гости-то приходил, да вот устюжанином Прокопий не был. Удивительно, но родом-то он «от западных стран, от немецкой земли». У себя на родине жил в великом богатстве, слыл удачливым купцом. А однажды прибыл с товаром в славный русский град Новгород. Думал, что торговать будет, а оказалось по-иному. Обрёл он здесь и новую родину, и православную веру. Светлые помыслы, доброта без корысти, молитвенное служение Богу стали для него дороже и злата, и серебра. Потому и раздал Прокопий все своё имущество, весь товар нищим и бедным, отдал много и на устроение церковное — монастырю, где принял православную веру. Сам же облёкся в худые разорванные одежды и стал вести смиренную жизнь, подвергая себя все новым и новым испытаниям. По-разному отнеслись новгородцы к таким переменам в судьбе знатного заморского гостя. Кто-то восхищался его терпением и добротой, а кто-то и смеялся, считал его человеком «не от мира сего». За нищенство и внешнее безумие стали называть Прокопия юродивым. Он смиренно нёс этот крест, не считал ни стыдным, ни зазорным быть непохожим на других, быть гонимым и вызывать насмешки. Главное-то ведь не каждому видимо! Душа человечья да её добрые чаянья куда важнее внешнего облика!

И шёл Прокопий по русской земле, узнавал новую родину, испытывал свою душу. Проходил многие города и селения, дремучие леса и топкие болота, зимой страдал от морозов, летом — от солнечного зноя. То щемило его сердце от людской греховности и жестокости, то вдруг замирало оно и начинало учащённо биться при виде несказанной красоты православных храмов.

И вот увидел он однажды новый город в устье северных рек — Устюг, его многоглавые стройные церкви, их сияющие маковки, блистающие на солнце кресты. Глянул на эту благолепную красоту, Прокопий и решил: какие бы испытания ни готовила ему жизнь, не покидать этот город.

Долго не принимали и не понимали его устюжане. Натерпелся Прокопий от них и насмешек, и укорений, испытал боль от тумаков и ран. Отовсюду гнали убогого, странного человека в разодранной и ветхой одежде, в дырявых, без подошв, сапогах. Не каждый день было у него что поесть. Не каждую ночь он находил себе приют. Спал, где придётся: то на холодном камне, то в выстуженной ветрами лачуге, сквозь крышу которой светили звезды. А больше ходил по улицам спящего города, от храма к храму, и молился Богу, прося у него за Устюг и людей... Лишь потом, обретя себе, уголок на паперти (на крыльце) соборной церкви, стал пребывать Прокопий там неотступно. Только днём иногда любил выходить на берег Сухоны, садился на большой камень и смотрел, шепча молитву, на плывущие вдаль корабли. Было ему когда-то и самому ведомо, какие опасности подстерегают странствующих и как они нуждаются в заступничестве. Болела за них его душа...

— Бабушка, бабушка, но как же он мог быть защитником, если был часто и голоден, и слаб?

— Получается, что сила-то его была в другом — в искренности веры, в молитве Господу — слёзной, от всей исстрадавшейся души.

— А он нас и сейчас защищает?

— Конечно.

— А от чего? — все больше удивлялась девочка.

— Да вот хотя бы от холода. Здесь ведь теплее, да? — улыбнулась бабушка и задумалась, вспоминая. В печи догорали последние поленья, рассыпались в уголья, вспыхивая холодным красно-синим огоньком. В комнате становилось теплее и уютнее. — А ведь он, Прокопий, когда-то спас Устюг от каменной тучи.

— Разве тучи бывают каменными? Саня снисходительно посмотрел на сестричку: маленькая, ещё не знает!

— А вот послушайте. Одарил Господь Прокопия за его безгрешную, праведную жизнь умением предвидеть и предсказывать. Несколько раз предупреждал он устюжан о приближении страшной беды, о гибели людей и города, предостерегал от недобрых поступков, от грешных намерений. А устюжане лишь с досадою спрашивали: «Зачем ты, Прокопий, плачешь таким непрестанным плачем, и какая скорбь и печаль у тебя на сердце?» Но не ждали ответа, считали, что нищий с церковной паперти всего лишь юродивый и всегда говорит бессмысленно! А Прокопий, отчаявшись что-либо объяснить людям, в одиночку, плача и скорбя, приносил свои молитвы за город и за живших в нем людей.

Предчувствия не обманули его. В жаркий летний день 1290 года, когда солнце стояло высоко в небе, вдруг заклубились над городом черные тучи, стало темно, как ночью. Вспышки молний слепили глаза, раскаты грома были столь страшны, что земля вздрагивала и колебалась, а люди не могли расслышать друг друга.

— Это не гром был! — вдруг догадался Саня и проговорил почему-то шепотом. — Это огненные тучи сходились, сталкивались, ударяли друг друга каменными боками... А искры от ударов были такими страшными, что походили на молнии...

Галка смотрела на брата во все глаза: теперь она точно представляла, что такое каменная туча! А бабушка обняла её, притянула к себе:

— Не бойся, маленькая! Это было так давно! Ну вот... Может, в другой раз?

— Нет, нет! Я не боюсь!

И собрались испуганные люди в соборной церкви, и увидели, как истово молится Прокопий, стоя на коленях перед иконой Благовещения Божией Матери. И уже вместе с ним обратились устюжане к Господу и Богородице, прося помиловать город. Сокрушались люди, признавая грехи свои. Были, слова молитв их горячи и искренни, поклоны глубоки, обещания исправиться чистосердечны.

И вот что-то вдруг переменилось в воздухе, наступила тишина, и молнии прекратились, и больше не было слышно грома. Выбежав из храма, увидели люди, что облака рассеялись, и только на севере черным камнем висела над горизонтом туча, а потом, вдруг расколовшись, исчезла. И пошли они туда, чтоб увидеть. И прошли двадцать вёрст. И там, вдали от Устюга, на пустынном месте предстало их взорам страшное зрелище: исхлёстанная каменным градом земля, поваленные, сломанные деревья. Камни, брошенные на землю со страшной силой, в беспорядке громоздились друг на друге, засыпав ущелье. А ещё удивило многих, что не было в тех местах ни погибших, ни раненых — ни среди людей, ни среди зверя лесного.

Пройдёт много лет, минуют века, но будут всегда помнить устюжане своего святого заступника, будут приходить с молитвой в Прокопьевский собор, который возведут на берегу Сухоны — у того камня, где он любил сидеть и смотреть на проплывающие корабли. Будут приходить к нему люди в печали и радости и смиренно просить его об одном и том же: «Святой праведный Прокопий, моли Бога о нас!»

Переглянулись Саня с Галочкой. Они были обычными детьми. Но они родились в этом городе и поэтому уже знали, что Великий Устюг — не только родина Деда Мороза. И если бы их спросили однажды, как найти город-сказку, они бы ответили, что попасть в него можно, лишь пройдя сначала тихими улочками прошлого, вслушиваясь в легенды и предания устюжан, вглядываясь в старые камни города.

Ведь земля без легенд, без преданий — это земля без сказок. Люди, которым нечего рассказать, никогда не станут сказочниками, а сказки не появятся там, где нет памяти о прошлом, где дети не гордятся своими предками и не знают их имён, где никто не хранит бережно в своих сердцах и мыслях великую, простую мудрость старинных преданий.

 
Чат с менеджером

Скидки предоставляются:

  • пенсионерам и ветеранам
  • турагентствам
  • постоянным клиентам
  • именинникам в день рождения и на следующий день
Позвонить в офис (495) 363 3512 Telegram